Сергей Фомичев

Прелюдия к анархизму (продолжение)

"Революционный" анархизм.

На первый взгляд может показаться, что долгожданной свежей струей в анарходвижении являются "революционные" анархисты. Они, в отличии от остальных, как минимум учитывают реалии существующего общества (отсюда их ориентация на саморекламу, средства массовой информации и др.). Все это, однако, только на первый взгляд. Свежесть "революционного" анархизма так выглядит только потому, что его звезда закатилась несколько позже, чем у анархо-синдикалистов, не в 30-е, а в 60-е годы. Надо признать, наконец, что это более чем вторая свежесть.

"Революционное" течение вышло большей частью из недр Ассоциации Движений Анархистов. Поскольку АДА была создана как анти-КАС, ждать особой мотивированности от ее “идеологической корзины” и общих действий не приходилось. Первым крупным делом АДА (одновременно с проведением первого съезда) была блокада Балаковской АЭС.

Успешность радикальных экологических действий, принцип "анти-КАС" во многом и определили радикальное направление в деятельности организации и ее членов. Работа организации прежде всего была ориентирована на действие, независимо от идеологической совместимости (Защита демократии и даже государственности в Литве, экологические радикальные акции, добрые отношения с Украинской Национальной Ассамблеей и др.). При всем при этом АДАвцы не особенно затрудняли себя теоретическим обоснованием действия.

Однако на широкую "профессиональную" основу "революционный" анархизм поставила Инициатива Революционных Анархистов.

ИРЕАН не была разумеется первооткрывателем "революционного" анархизма, но в отличии от патриархов, например, Ильи Романова, до сих пор печатающего свою газету на пишущей машинке, ИРЕАНовцы в полной мере оценили преимущества компьютеров, принтеров, ксероксов, а затем и электронных средств массовой коммуникации.

***

Так называемые "революционные" анархисты никакой революцией конечно не занимаются и не собираются. В антипрезидентском восстании в октябре 1993 они участия не принимали, а те несколько анархистов, которые участие принимали, "революционными" себя не называют. Тогда "революционеры" свалили все на обстоятельства, дескать это были грязные разборки между ветвями власти. Припомнили и свои(?) стычки с баркашами у музея Ленина и того же Белого дома. Допустим, но вот в Чечне идет национально-освободительная война и нет там анархистов в партизанских отрядах, а в интербригадах воюют мусульмане из разных стран и радикалы из республик бывшего СССР - радикалы, отнюдь не левого толка. Конечно, ведь "революционные" анархисты не какие-нибудь там лорды Байроны.

Идеалом для "революционных" анархистов вроде бы остается террористическая или иная боевая работа. Однако это только на словах. Болтовней о терроризме можно конечно напугать и без того запуганного С.Хмару, но только однажды. Вот и приходится "революционерам" заниматься мелкими пакостями, которые они громко называют "провокациями".

"Революционные" анархисты бредят Нестором Махно и Че Геварой, но с этими революционерами прошлого их может сравнить только наличие огромного количества комплексов и жажды внутридвиженческой власти.

Главным инструментом борьбы современные "революционные" анархисты считают не бомбу, а слово. Но это не то слово, что призвано пробудить кого-то и за которым обязательно следует дело. На первый план выходит "революционная поэзия" - умение оперировать словами и терминами, составлять красивые фразы, писать телеги пересыпанные каламбурами, громкими и звучными призывами, изощренными обвинениями всем существующим институтам, с упоминанием имен и названий, призванных свидетельствовать об эрудиции автора, о его принадлежности или хотя бы знакомстве со ставшей "элитарной", "престижной", "модной" (если все это вообще совместимо) богемной культурой европейского левого радикализма (пусть вас не вводят в заблуждение отнюдь не европейские по происхождению - китайская, корейская, кампучийская, латиноамериканская революционная идеология и лексика).

Логика и этика отступают на второй план. На первый выходит эстетика революционной поэзии. Крутость фразы становится решающим аргументом в дискуссии пусть она сколь угодно абсурдна. Всякая "фиолетовая" или "оранжевая" чушь становится вдруг более убедительной, чем взвешенное рассуждение. Тот же механизм, что и у общества потребления, с которым, якобы, "революционный" анархизм борется - красота и изящество обертки а не качество содержания становятся решающим фактором. Этакий революционный тампакс с кровью синего цвета, подобный тому, что можно увидеть на известном рекламном продукте. В нашем случае синий (фиолетовый?) цвет символизирует чернила - кровь новой революции. Литературная способность обуславливает власть и осуществляет особую форму насилия над личностью пусть даже значительно более умной, умелой, моральной, но менее способной к словесной эквилибристике. Реальная работа, анализ, опыт - все это обесценивается поэзией. И как финансовая инфляция психологически подавляет держателей куцых сбережений, так и носители знания, опыта и этики оказываются истощены борьбой по чуждым им правилам литературы. И стоит ли "революционерам" злобствовать по поводу неумелых (с точки зрения поэзии) нападок на них со стороны ортодоксальных анархистов, бессильных найти аргументы против высосаных из пальца громких телег.

***

"Революционеры" мало думают об изменении условий революционной борьбы. Это им, как правило, ни к чему. Современный уровень технологии, который имеется в распоряжении спецслужб, не позволяет существовать подпольным террористическим организациям анархического толка. Если прежде небольшая группа анархистов (или других левых революционеров), обладая некоторыми финансами и навыками в химии и инженерном деле, могла успешно проводить любые терракты вплоть до покушения на первых лиц государства, то во второй половине XX века только организации, имеющие поддержку спецслужб другого государства, могут эффективно применять терроризм. Анархисты же, как мы знаем, не признают такого инструмента борьбы как государство. Пусть даже оно и не свое родное.

Не сравнить с прежним также и современный уровень служб безопасности частного капитала. Экспроприацию так просто уже не проведешь. Кроме того, переход мировой финансовой системы на электронные деньги делает такие акции не слишком целесообразными.

Погромом торговых ларьков на революцию средств не добудешь, только на выпивку. Вот и пьют.

***

Впрочем, нет ничего совершенно бесполезного. Даже оранжево-фиолетового. Обкуренные панки ни у кого кроме "революционных" анархистов никакого энтузиазма не вызывают. Однако привлеченная "крутыми" акциями "революционеров" молодежь иногда прикалывается и к "серьезному" анархизму, начинает читать литературу и участвовать в работе анарходвижения. А вот ужасно скучными синдикалистскими газетами никто не интересуется.

И потом, в любой войне что-то маскируется, где-то выставляются ложные цели. Вот пусть и отвлекается ненавистное государство на безобидных для него "революционеров", тут-то ему в тыл и ударят миллионы разагитированных шахтеров с серьезными анархическими лицами.

В любом случае отнимать у кого бы то ни было право называть себя анархистом не может ни С.Шевченко, ни А.Исаев, ни любой другой радетель за чистоту анархических рядов.

***

Другое дело, что приверженцы "революционного" анархизма почему-то избрали своей социальной базой исключительно панков. Может это не так, но большинство московских анархоизданий именно на них и рассчитано ("Черная Звезда", "Классовая Война", "Вуглускр", "Воля", "Вечернее Алиби" и др.). Можно предположить, что среди московских групп ведется жесткая борьба за ограниченную по численности тусовку легконаправляемых безграмотных, но зато антисоциально настроенных панков, а точнее за то, под чьим именно знаменем эта тусовка будет буйствовать.

Ориентация на панков как на революционный класс - красивая телега и ничего больше. Трудно найти панка, который бы дочитал до конца "Одномерного человека" (вряд ли хоть один вообще начинал читать Маркузе, да и издали его у нас совсем недавно). А ведь это в некотором роде библия “Новых Левых”. И дело здесь вовсе не в том, что они "тусовщики, грязь и мерзость", как убеждает нас товарищ С.Шевченко (1). Просто панки давно уже перестали быть революционной силой, а наоборот стали частью системы. Кроме того панк - продукт, главным образом, крупного города. Вот и кажется москвичам, что это - сила. В добавок (и это скорее всего самое главное) неискушенными в политике панками просто легко управлять.

Интегрированный в современное индустриальное государство панк почти никого уже не шокирует, и революционный анархизм в таком виде давно уже умер.

продолжение