Война за независимость стала привычным делом уже для нескольких поколений басков. Вскоре после того, как баскская организация ЭТА выпустила очередное предупреждение иностранным туристам воздержаться от поездок в Испанию, журналист газеты "Гардиан" Доминик Ридли встретился и побеседовал со многими молодыми басками, неотъемлемыми чертами жизни которых грозят стать насилие, смерть и тюрьмы.

Доминик Ридли, "Гардиан". 21 апреля 2001 года.

Баски - один из древнейших народов Европы, говорящий на необычном языке и обладающий очень своебразными культурными традициями. Баски издревле славились как искусные рыбаки и опытные мореходы(по предположениям некоторых ученых, они освоили путь в Америку еще задолго до Колумба), но, к сожалению, в течение своей истории баскам многократно приходилось прятать подальше рыбацкие снасти, а вместо них браться за меч, чтобы отразить нападения чужеземных завоевателей: римлян, вестготов, арабов, наполеоновских гвардейцев... Именно малочисленность басков и послужила причиной того факта, что за всю свою историю этот гордый и смелый народ так и не смог стать подлинным хозяином своей судьбы, не сумел создать свое собственное суверенное государство.

Однако баски никогда не переставали мечтать о подлинной независимости и бороться за нее. Именно Баскония, или как ее еще называют -Эускади, во время гражданской войны 1936-39 годов стала эпицентром наиболее активного сопротивления франкистам и ареной наиболее кровопролитных боев. Но даже после поражения испанских республиканцев и поддерживающих их сил сопротивление в стране басков продолжалось. В 1959 году была образована новая организация сопротивления басков фашистскому режиму - Euskadi Ta Askatasuna (ETA), которая постепенно переросла из небольшой группы студентов в мощную подпольную армию, ставшую настоящим авангардом баскского освободительного движения. В 1960-70 годах ЭТА оказалась чуть ли не единственной реальной оппозицией франкистской диктатуре, снискав к себе значительную поддержку в самых различных слоях испанского общества. Популярность ЭТА резко возросла после того как в 1968 году ее бойцы убили комиссара тайной полиции Мелтона Манцаньяса, широко практиковавшего применение пыток к участникам оппозиционных групп, попавшим в руки службы безопасности. Тем не менее, после смерти Франко и возвращения Испании к демократии в конце 1970 годов поддержка ЭТА резко пошла на убыль: многие в Испании решили, что настал момент, когда ЭТА и другие группы радикального сопротивления просто обязаны сложить оружие и действовать в рамках нормального политического процесса. Однако, как мы теперь знаем, этого как раз и не произошло. По данным официальных источников, только в прошлом году боевики ЭТА совершили 46 террористических актов, в результате которых 23 человека погибло, а несколько десятков были ранены.

Цель у баскских сепаратистов одна - создание независимого баскского государства. И это при том, что Баскония, в качестве автономного региона, пользуется весьма широкими правами. Например, жители страны басков избирают собственного президента и свой парламент, в регионе действует собственная система налогов, имеются собственные полицейские силы (Ertzaintza). Власти региона сами осуществляют контроль за ситуацией в сфере образования, а преподавание в школах ведется на баскскском языке. Большинство радиостанций и телеканалов, вещающих в крае,также ведут свои передачи на баскском языке. Казалось бы, чего еще не хватает этим баскам ?..

И тем не менее, когда начинаешь более подробно знакомиться с ситуацией в регионе, то чуть ли не самое первое, что бросается в глаза - это широко распространенное среди сепаратистской общественности ощущение, что население региона на самом деле живет в каком -то замкнутом узком пространстве, центром которого является ЭТА. В выступлениях политических лидеров и телекомментаторов постоянно проскальзывают словечки из лексикона смерти и войны. На стенах едва ли не каждого второго или третьего здания в городах Басконии можно заметить плакаты и граффити, воспевающие подвиги бойцов ЭТА. Практически в каждом переулке то и дело натыкаешься на свешивающиеся с балконов полотнища с лозунгами в поддержку находящихся в заключении членов ЭТА. С самых первых дней жизни молодым баскам внушают, что их народ страдает под игом жестокого врага, и что самая главная цель в их жизни- это самопожертвование во имя великой задачи освобождения нации. Уроки не проходят даром - на смену павшим борцам приходит новое поколение сепаратистов.

Мы беседуем с Икером Галластеги, активистом политического крыла ЭТА, партии Euskal Herritarrok (EH),в его доме в одном из респектабельных пригородов Бильбао. Глядя на Икера и его жену Маите, трудно поверить, что эти хорошо одетые и сытые представители среднего класса способны быть бунтарями и революционерами. Однако уже после десяти минут беседы с ними становится ясно, что это так и есть: настолько искренне и, что называется, с дрожью в голосе они говорят о войне и о независимости. Маите с почти нескрываемым негодованием говорит о тех, кто считает ее сумасшедшей или фанатичкой: "Не так давно моя подруга заявила мне: "Как ты можешь так жить - это же бесплодные фантазии... " Я ответила на это: " Извини, но на самом деле все вполне реально. Аресты и репрессии - вот реальная жизнь в нашем регионе."

Ее мужа Икера недавно выдвигали кандидатом от EH на локальных выборах, он победил, но... затем отказался занять депутатское кресло. " Почему я, баск по национальности, должен подчиняться испанским законам и становиться должностным лицом испанской администрации ? Нет, нам необходимо свое собственное правительство, своя собственная власть. " Вообще же Икер происходит из семьи с давними и прочными националистическими традициями: " И мой дед, и отец были активистами движения за независимость нашей страны. Я сам родился в изгнании, как, впрочем, и трое моих детей. Больше половины своей жизни я провел во французском городе Биаррице, где практически все баскские изгнанники были так или иначе связаны с ЭТА." Когда узнаешь все эти факты, то уже без малейшего удивления относишься к тому, что Осуна, дочь Икера и Маите, в настоящее время находится в заключении за сотрудничество с ЭТА, а племянница Икера, Ирантцу, отбывает крупный срок за членство в одном из наиболее известных и и боеспособных подразделений ЭТА.

Икер постарался обьяснить мне, как его дочь и ее друзья оказались втянуты в войну: "Бойцам ЭТА нужна информация, нужны конспиративные квартиры, так что практически у каждой боевой ячейки ЭТА есть от 8 до 10 групп поддержки. Со временем многие из участников таких групп сами становятся боевиками ЭТА". Как бы вскользь он добавляет: "Некоторых из них потом убивают или арестовывают. Но затем возникает цепная реакция - на их место приходят новые бойцы." Кажется, самопожертвование стало для многих басков вполне обычным делом. Сам Икер, которому сейчас за 70, говорит так: "Если ты националист, то ты должен быть всегда готов умереть за родину". Еще одна его фраза : " Существует только одно поражение - это бой, от которого ты уклонился. Если же ты ввязался в драку, то ты не проиграешь" может привести в состояние шока всех, кто до сих пор надеется на быстрое урегулирование конфликта.

На 13 мая с.г. намечено проведение в Эускади региональных выборов, по результатам которых может получиться так, что, впервые со времени возвращения Испании к демократии, контроль за правительством этого региона перейдет от PNV к PP, испанской общенациональной правоцентристской партии, которую возглавляет нынешний премьер -министр Испании Хосе-Мария Аснар. В свою очередь, поддержка партии Euskal Herritarrok (EH) вероятно будет уменьшаться из-за прогнозируемой многими аналитиками новой волны террористических актов и неизбежно последующих за ними жестких антитеррористических мер.

EH уже довольно долгое время находится под пристальным вниманием властей Испании. В декабре 1997 года, когда она носила прежнее название - Herri Batasuna(HB), все 23 члена ее национального комитета были приговорены к 7 годам тюрьмы за сотрудничество с ЭТА (правда, через два года приговор был пересмотрен и всех их выпустили), а сама партия была распущена, но тут же возникла вновь под другим названием. В целом, радикальные сепаратисты смогут расчитывать примерно на 20 % из 75 депутатских мест в региональном парламенте. Однако даже наиболее фанатичные сторонники независимости понимают, что пока у них слишком мало шансов добиться победы на референдуме по вопросу о независимости Басконии.

Надо сказать, что примерно 3 года назад уже предпринималась попытка положить конец многолетнему конфликту в Стране басков. В сентябре 1998 года ЭТА обьявила, что она приостанавливает боевые операции на неопределенный срок и начинает переговоры с правительством Испании. Результатом стало то, что в течение 14 месяцев в этой части Пиренейского полуострова не произошло ни одного террористического акта. К сожалению, переговоры оказались сорваны, когда возглавляемое правыми новое правительство Испании арестовало 66 человек по обвинению в сотрудничестве с ЭТА, включая и одного из участников переговоров. После этих арестов в Басконии вновь зазвучали выстрелы и взрывы.

Сейчас среди сепаратистов очень распространено ощущение, что их прижали к стене. Если в результате майских региональных выборов к вла сти в Эускади придет PP, то это, вполне вероятно, будет означать новую вспышку боевых операций ЭТА. "Нам больше будет нечего терять, - обьяснял мне один из наиболее радикально настроенных сторонников баскской независимости. - Враг окажется не у ворот, как было раньше, а прямо среди нас, в нашем "ограниченном" правительстве".

В лабиринтах улиц баскских городов и поселков у ЭТА подрастает надежный резерв - члены молодежных группировок, устраивающих стычки с полицией, поджоги автомашин и нападения на дома сотрудников баскской полиции Ertzaintza. Возраст этих молодых бунтарей в основном колеблется в пределах от 16 до 25 лет, и не исключено, что многие из них в будущем станут полноправными бойцами ЭТА. Мой собеседник Урко Манцисидор, которому сейчас 23 года, был лидером одной из таких группировок, пока его года три назад не арестовали. Он довольно подробно рассказывает мне о деятельности своей группы и обьясняет, что участники группы тщательно изучают опыт борьбы североирландских радикальных групп. "На самом деле мы сплоченный коллектив, очень сходный с другими группами баскской молодежи. Мы считаем себя не хулиганами, каковыми нас пытается изобразить буржуазная пресса, а неотъемлемой частью движения за освобождение нашей родины, Эускади... Каждый год сотни молодых басков оказываются в тюрьме из-за участия в борьбе за независимость своей страны." Урко совершенно сознательно использует в своей речи элементы марксистско-ленинского жаргона - для очень многих молодых басков борьба за независимость представляется только первой фазой будущей социалистической революции.

Сейчас Урко ожидает заключительной стадии судебного процесса по его делу. Первоначально следователи "шили" ему чуть ли не 20 уголовно наказуемых деяний, включая покушение на убийство и сотрудничество с ЭТА, но в ходе расследования почти все пункты отпали и сейчас в деле остался только один эпизод - "хранение взрывчатых веществ у себя дома, а также перевозка бутылки с коктейлем Молотова в моей машине. Мне пришлось ждать три года, пока тянулась вся эта морока со следствием". В заключение нашей беседы Урко говорит, что с достоинством встретит приговор, каким бы он не был. "Я останусь баскским националистом до последнего часа своей жизни".

Спустя всего лишь пару часов после встречи с Урко я сижу в баре на одной из оживленных улиц Бильбао и беседую с Майален Бастеррой. Пока она неторопливо пьет минеральную воду, я внимательно смотрю на нее и никак не могу поверить, что эта симпатичная девушка, которой сейчас 21 год, говорящая мягким голоском и слегка кокетничающая, могла иметь какое-то отношение к террористическим актам. В 17 лет у девушек обычно совсем другие интересы -парни, музыка, косметика, наряды... Однако Майален в таком юном возрасте уже думала о революции и независимости. "Когда мне исполнилось 17, меня арестовали и обвинили в хранении взрывчатки, перевозке коктейлей Молотова и участии в одной из радикальных группировок. В тюрьме я отсидела месяц. В случаях, подобных моему, закон действует так, что несовершеннолетних судят и карают по общим стандартам, не делая скидок на возраст." Майален добавляет, что ей, в общем-то, очень повезло: " Меня приговорили к трем годам тюремного заключения, но из-за моего несовершеннолетия и начавшихся тогда переговоров об урегулировании наказание заменили на условное. Срок мой пока еще не кончился, так что меня могут в любой момент арестовать и вновь отправить в тюрьму -вот и приходится сидеть тихо как мышка".

Для Майален и других молодых басков провал переговоров об урегулировании ситуации в Эускади послужил еще одним подтверждением их идеи, что нет другого способа решения проблемы, кроме вооруженной борьбы. "Я ничего не жду от Испанского государства. У нас одна цель - независимость. Все или ничего ! " Над Майаленой тоже давлеет груз исторических традиций и стереотипов: "Все мои родственники - баскские националисты и с самых давних пор участвовали в борьбе за независимость. Например, мой дядя провел в тюрьме 5 или 6 лет за связь с ЭТА." Свое будущее Майалена также связывает с борьбой за великую цель: " Это моя повседневная жизнь. В какой-то момент ты даже перестаешь(или почти перестаешь) бояться повторного ареста. И так будет продолжаться, пока тебя снова не поймают."

Мой новый собеседник - один из трех редакторов журнала "Арди Белтца" (буквально - "Черная овца"), фактически являющегося легальным рупором баскских террористов - попытался обьяснить мне схему организационного устройства ЭТА. Для начала он начертил треугольник: на вершине - боевой аппарат ЭТА, ниже - ЭТА-ЭКИН(политическое руководство), а рядом - организации, занимающиеся пропагандой баскской культуры. Одна из таких культурно -просветительских (правильнее было бы сказать, пропагандистских) организаций - AEK, школа баскского языка и культуры. Тут я невольно вспомнил тот самый день, когда в ходе полицейской операции была ликвидирована так называемая Барселонская команда, одна из наиболее прославленных боевых ячеек ЭТА. Как выяснилось позже,один из ее бойцов до самого последнего времени преподавал в AEK, а я посетил эту школу уже в самый первый день моего пребывания в Бильбао - взял несколько интервью у преподавателей и выпил кофе в местном баре. Тогда эта школа показалась мне совершенно невинным заведением, этаким храмом чистой науки, но сейчас я понимаю, как же я ошибался. Лишь после эпизода с Барселонской командой я понял, что ЭТА вовсе не так секретна и подпольна, как это кажется многим. Ее бойцы и сторонники повсюду, они вполне могут сидеть за одним столиком с тобой в каком-нибудь кафе или на улице попросить тебя о какой-то мелкой услуге.

Еще с одной моей собеседницей, молодой женщиной по имени Ирури я тоже встретился в баре. Ее сестра Олатц была арестована в декабре 1999 года за членство в ЭТА -ЭКИН, руководящей структуре ЭТА, которая планирует атаки, проводит сбор финансовых средств на нужды баскского сопротивления и осуществляет стратегическое руководство всей организацией. Сейчас портрет Олатц красуется на стене бара, наряду с портретами других арестованных баскских бойцов. Кстати, это типично: такие портреты можно увидеть во всех барах и кафе, владельцы которых симпатизируют борьбе за независимость. Ирури, которой сейчас 24 года, с любовью и нежностью смотрит на фотографию старшей сестры, а затем с ненавистью и злобой говорит об испанских полицейских и об испанских властях вообще. Она до сих пор не может понять за что же арестована ее сестра. Для нее сейчас любая неприятность, которая случается с ней или с ее семьей - это результат происков испанских властей, которые специально делают все, что только могут, чтобы стереть баскский народ с лица земли.

Я очень боюсь, что скоро родителям Ирури и Олатц придется ездить на свидания в тюрьму уже не к одной, а к обеим своим дочерям. Вообще же один из источников проблем Ирури и подобных ей молодых басков заключается в том, что, хотя они и верят в идею баскской независимости, отправной точкой для их участия в национально-освободительной борьбе служат не политические идеалы, а чувство мести.

Например, вот что ответил молодой баск по имени Готцом на мой вопрос, что он думает о невинных жертвах боевых операций ЭТА: "Конечно, меня глубоко печалит, когда во время акций страдают те, кого мы ни в коем случае не расчитывали задеть, но в то же время я искренне радуюсь нашим достижениям." Подобным же образом отвечали и другие баски, с которыми я пытался обсуждать вопрос о положении арестованных сторонников баскской независимости : на первых порах все они говорили, что страдания заключенных и их семей - это часть политики властей по удушению национал-сепаратистских настроений в крае, но из дальнейших распросов становилось ясно, что в то же время семьи узников - это отличный источник свежей крови для самой ЭТА.

В настоящее время в различных тюрьмах Испании и Франции отбывают наказание более 500 человек, осужденных за участие в деятельности ЭТА, и, по мнению многих наблюдателей, разделенность заключенных - это политическая проблема, которую правительство Испании не желает решать. В результате родственники заключенных, причем даже те из них, кто до того и не думал о каком -либо участии в борьбе за независимость, постепенно начинают втягиваться в сепаратистское движение. Ведь дело в том, что очень часто баскские узники отбывают свои сроки в сотнях миль от родных мест, семьям приходится тратить изрядные суммы просто для того, чтобы хоть раз в несколько месяцев увидеть тех, кто им дорог и о ком всегда помнят. А дальше следует хорошо известная история: сначала родственники начинают писать умоляющие письма в различные инстанции с просьбой перевести близкого им человека поближе к родным местам, потом, получив целую серию бездушных отказов, пытаются обращаться в международные правозащитные организации, потом становятся авторами открытых писем к мировой общественности с призывом обратить внимание на проблему, потом начинают участвовать в демонстрациях и митингах, потом... Потом в рядах ЭТА появляется новый боец, связной или хозяин конспиративной квартиры.

На одной из демонстраций родственников баскских заключенных, проводящихся каждую пятницу на одной из центральных площадей Бильбао, я познакомился с Анхелем. Жизнь этого старика резко изменилась 5 лет назад, когда его сын Аугустин был арестован за участие в попытке покушения на жизнь председателя парламента Басконии, одного из руководителей PNV Хуана Марии Atutxa. Суда над Аугустином пока еще не было, но не исключено, что его приговорят к 30 годам годам тюрьмы. Глаза Анхеля грустнеют, когда он начинает говорить о сыне: " Раз в неделю мне предоставляют свидание с ним, продолжительностью 40 минут. Моя жизнь после его ареста полностью рухнула. Я практически постоянно думаю о нем, о моем Аугустине." Для того, чтобы в течение 40 минут повидать сына, 70-летнему старику приходится проделывать путь в 800 км туда и обратно, и хотя он и заявляет, что надеется дождаться освобождения сына, все же в глубине души Анхель понимает, что этого не будет. В ближайшие 30 лет Аугустина если и выпустят из тюрьмы, то только на один день, для того, чтобы он смог сказать последнее "прости" над гробом отца.

Вскоре после встречи с Анхелем судьба забросила меня в Сантуртси, рыбацкий поселок на побережье Бискайского залива, где я познакомился и провел целый день в гостях у Эстебана Бетоласы, его жены Белен и мачехи, Эдурне Фудалаондо. Двое сводных братьев Эстебана, сыновья Эдурне, в настоящее время находятся в заключении за членство в Вискайской команде ЭТА. Вообще Сантуртси, поселок бедных рыбаков и безработных, является подлинным рассадником терроризма и других разновидностей политического экстремизма: только в том квартале, где живет семья Эстебана, 16 человек были осуждены за связь с ЭТА и теперь сидят в тюрьме, а еще 2 находятся в бегах.

За чашкой кофе мы постепенно начинаем вплотную обсуждать весь спектр проблем, так или иначе связанных с терроризмом в этой части Пиренейского полуострова. И каково же было мое удивление, когда в самый разгар беседы Эстебан признался мне, что и сам он в свое время отсидел 2,5 года во французской тюрьме фактически за участие в ЭТА. (В приговоре значилось -"незаконное хранение и транспортировка оружия", но все дело в том, что скрывающиеся во Франции боевики ЭТА, если они чувствуют, что находятся под подозрением у французских властей, всегда предпочитают держать свои "стволы" на самом видном месте. В случае визита полиции это, конечно, автоматически влечет за собой арест и тюремный срок, но зато предохраняет от высылки в Испанию, где баскским террористам угрожают гораздо более суровые наказания. ) Эстебану всего 42 года, но выглядит он значительно старше, так как полная опасностей жизнь боевика и тюремное заключение преждевременно состарили его.

Слушая воспоминания Эстебана, я невольно сравнивал его семью с семьей Икера Галластеги. Казалось бы, между ними нет и не может быть ничего общего, но на самом деле перипетии жизни практически всех баскских сепаратистов удивительно сходны друг с другом. И это неудивительно, ведь их жизнь крепко замешана на политике и всем том, что с ней связано. Сам Эстебан сказал об этом так: " Именно политическая идея придает нам сил и мужества. Это война, и мы будем продолжать сражаться либо до победного конца, либо пока нас всех не перебьют." Кажется, для очень многих басков примирение с Мадридом без достижения желанной цели - независимости было бы равнозначно предательству "светлой памяти тех, кто пожертвовал собой ради блага своего народа". Великая задача повышает самооценку личности, создает чувство собственной идентичности и общности со своим народом. А потому я очень сомневаюсь, что такие молодые люди, как Урко и Майален смогут найти в своей душе достаточно сил, чтобы выйти из замкнутого мирка под названием "поколение восстания и насилия".

Перевод с английского - М. Шувалов.

http://mikeshuv.narod.ru